Обращение бывшего Генерального секретаря Кофи Аннана к 61-й сессии Комиссии по правам человека
Женева, 7 апреля 2005 года
Благодарю Вас, г-н Председатель. Как и Вы, я глубоко сознаю, как много мы все потеряли с кончиной папы Иоанна Павла II. Он был незаменимым голосом в защиту мира, религиозной свободы и взаимного уважения и понимания между людьми различных вероисповеданий. Я надеюсь, что, даже скорбя в связи с постигшей нас утратой, все мы, занимающиеся вопросами прав человека, можем взять на себя обязательство хранить эту часть его наследия.
Ваши Превосходительства,
Дамы и господа,
Ровно год назад в этот день в этом зале Комиссии мы все вместе встали и почтили минутой молчания . Мы тогда вновь вспомнили нашу коллективную неспособность защитить сотни тысяч беззащитных людей. И тогда мы высказали твердое намерение действовать более решительно с целью обеспечить, чтобы такое надругательство над нашими общечеловеческими ценностями впредь никогда больше не повторилось.
Сегодня настал еще один момент, когда мы должны доказать нашу приверженность этому.
Во-первых, в связи с ужасными страданиями в Дарфуре. Предпринимаются неимоверные усилия, чтобы доставить туда гуманитарную помощь. Я с удовлетворением отмечаю, что в Совете Безопасности наконец достигнута ввести санкции против лиц, которые нарушают нормы международного гуманитарного права и стандарты в области прав человека, и просить Международный уголовный суд выполнить свою главную функцию и разорвать порочный круг безнаказанности и привлечь к ответственности всех тех, кто виновен в военных преступлениях и преступлениях против человечности. Я думаю, что мы все должны быть признательны войскам, развернутым Африканским союзом, чье присутствие — там, где оно ощущается, — несомненно помогает защитить население от дальнейших преступлений. Однако эти силы в их нынешнем составе явно недостаточны для обеспечения безопасности во всех районах такой обширной территории. Кроме того, практически отсутствует какой-либо прогресс в направлении политического урегулирования кризиса. Для всех нас, как отдельных лиц, так и целого института, эта ситуация — настоящее испытание. Для тысяч мужчин, женщин и детей наша реакция является уже слишком запоздалой.
Но сегодня я также думаю о жертвах, о судьбе которых нам не так хорошо известно. Я имею в виду слабых, нищих и незащищенных. Я думаю о всех людях, которые не могут пользоваться своими правами человека или которые могут все еще стать жертвами насилия и угнетения. Для всех наша обязанность по является однозначной: мы должны делать больше для поощрения и защиты основополагающих прав и свобод, где бы и когда бы они ни нарушались.
Ведь никто не может претендовать на абсолютную непогрешимость в вопросах прав человека. Эти права нарушаются как в богатых, так и в бедных странах. Женщины в целом ряде стран по-прежнему не могут в полном объеме пользоваться своими правами. Независимо от того, совершаются ли эти нарушения по религиозным или этническим соображениям или во имя государственной безопасности, все они взывают к нашей совести. Независимо от того, совершаются ли эти нарушения открыто или в более завуалированной форме, они должны заставить нас встать на защиту права всех людей на уважение своего человеческого достоинства.
Права человека занимают ключевое место в пакете предложений, которые я только что выдвинул государствам-членам в моем «При большей свободе». Я утверждаю в нем, что мы не сможем пользоваться благами развития без обеспечения безопасности или благами безопасности без осуществления развития. Но я также подчеркиваю, что мы не сможем пользоваться благами ни того, ни другого без всеобщего уважения к правам человека. Если мы не сможем продвинуться вперед сразу по всем этим трем направлениям, то мы не сможем добиться успеха ни по одному из них и в отдельности. Если мы не реформируем наш механизм в области прав человека, мы рискуем упустить возможность заставить общественность вновь поверить в саму Организацию Объединенных Наций.
Сейчас для дела борьбы за права человека наступает новая эпоха. В течение большей части последних 60 лет мы делали упор на формулирование, кодификацию и закрепление этих прав. В результате этих усилий была создана огромная база законов, стандартов и механизмов — , международные пакты и многое другое. В некоторых областях такую работу необходимо продолжать. Однако сейчас эпоха деклараций уходит в прошлое — и это правильно, — а ей на смену приходит эпоха осуществления.
Рекомендации, которые я выдвинул, как раз и отражают эти изменения. Прежде всего в них делается попытка создать такую Организацию Объединенных Наций, которая смогла бы выполнить обещания, закрепленные в Уставе. Вот почему я предложил внести изменения в три центральных института системы Организации Объединенных Наций в области прав человека: договорные органы, Управление Верховного комиссара и межправительственный механизм. Разрешите мне остановиться на каждом из них отдельно.
Семь договорных органов — это независимые хранители прав и гарантий, которые разрабатывались и принимались на протяжении многих лет. Их диалог с государствами подчеркивает подотчетность, а их рекомендации дают четкие руководящие принципы относительно мер, необходимых для всестороннего соблюдения. Система договорных органов позволила создать на национальном уровне целые ряды поборников прав человека. Но эту систему необходимо упорядочить и укрепить, с тем чтобы договорные органы могли лучше выполнять свои мандаты. Следует принять срочные меры, с тем чтобы дать им возможность функционировать в качестве сильной, единой системы.
Я также призвал государства-члены укрепить Управление Верховного комиссара по правам человека. Функции этого Управления существенно расширились. Помимо его традиционной пропагандистской деятельности сегодня оно также занимается предотвращением конфликтов и реагированием на кризисы. И там, где когда-то большую часть своей энергии оно направляло на обслуживание органов по правам человека, сегодня она предлагает также широкий спектр технической помощи.
И все же Управление по-прежнему ощущает нехватку средств в ряде ключевых областей. Оно не может, например, должным образом заниматься ранним предупреждением, хотя зачастую нарушения прав человека являются предвестниками нестабильности. Верховный комиссар и ее сотрудники продолжают достойно выполнять свои функции даже в условиях реальных ограничений. Они первыми признают недостатки, но и будут лучше всех подготовлены для того, чтобы выявить пути их преодоления. Соответственно, я предложил Верховному комиссару представить к 20 мая план действий. Я думаю, что в ее рекомендациях основное место займет просьба о выделении дополнительных ресурсов. Несмотря на то, что в работе Организации Объединенных Наций права человека занимают центральное место, она выделяет на эту программу всего 2 процента своего регулярного бюджета. Нам нужно повысить эту цифру, с тем чтобы ответить на все более сложные вызовы, с которыми мы сталкиваемся.
Теперь я хотел бы остановиться на самом радикальном из моих предложений. Как вы знаете, я рекомендовал государствам-членам заменить Комиссию по правам человека меньшим по составу Советом по правам человека .
В ее нынешнем виде Комиссия имеет некоторые заметные сильные стороны. Она может принимать меры по положению в странах. Она может назначать докладчиков и других экспертов. Она тесно сотрудничает с группами гражданского общества.
В то же самое время новые потребности сказались на эффективной способности Комиссии выполнять свои функции, причем эта способность была подорвана также политизацией ее сессий и избирательностью в ее работе. Мы достигли такого момента, когда снижение доверия к Комиссии стало бросать тень на репутацию системы Организации Объединенных Наций в целом и когда уже нельзя обойтись половинчатыми реформами.
Создание Совета по правам человека позволило бы по-новому взяться за дело. Моя основная посылка заключается в том, что главный межправительственный орган, занимающийся правами человека, должен иметь статус, авторитет и потенциал, соответствующий важности его работы. В Организации Объединенных Наций уже есть два совета, которые занимаются двумя другими главными вопросами: безопасностью и развитием. Поэтому создание полноценного совета по правам человека позволяет добиться концептуальной и структурной ясности. Но самое главное здесь — добиться того, чтобы новый орган смог решить поставленные перед ним задачи.
Я предложил сделать Совет постоянным органом, который будет собираться тогда, когда это необходимо, а не только в течение шести недель в году, как это происходит сейчас. Он должен иметь четко определенную функцию палаты, где все страны на равных будут обсуждать друг друга. В его основную задачу будет входить оценка выполнения всеми государствами всех своих обязательств в области прав человека. Это наполнит конкретным содержанием принцип универсальности и неделимости прав человека. Равное внимание необходимо будет уделять гражданским, политическим, экономическим, социальным и культурным правам, а также праву на развитие. И он должен иметь все необходимое, чтобы оказывать техническую помощь государствам и давать им, а также органам Организации Объединенных Наций политические советы.
В рамках такой системы положение в каждом государстве-члене может на периодической основе становиться объектом обзора. Однако любая такая ротация не должна мешать Совету рассматривать массовые и вопиющие нарушения прав человека в случае их возникновения. Фактически Совет должен иметь возможность доводить до сведения мирового сообщества неотложные кризисные ситуации.
Новый Совет по правам человека должен стать обществом приверженных. Он должен быть более подотчетным и более представительным. Вот почему я предложил, чтобы его члены избирались Генеральной Ассамблеей большинством в две трети голосов и чтобы те, кто будет избран, имели солидную репутацию в плане приверженности самым высоким стандартам в области прав человека. То, что члены Совета будут избираться Генеральной Ассамблеей большинством в две трети голосов, должно сделать их более подотчетными, а сам орган в целом — более представительным.
Совет не сможет снять все напряженности, которые сопровождают нашу работу по защите прав человека. Этим вопросам присуща определенная степень напряженности. Но Совет позволит принять на вооружение более всеобъемлющий и объективный подход. И в конечном итоге он сможет обеспечивать более эффективную помощь и защиту, и именно это будет тем мерилом, с помощью которого будет оцениваться наша деятельность. Я настоятельно призываю государства-члены как можно скорее достичь принципиальной договоренности об учреждении Совета по правам человека. Затем они смогут подробно рассмотреть такие вопросы, как его численность, состав и мандат; его взаимосвязь с другими органами системы Организации Объединенных Наций; а также вопрос о том, каким образом сохранить самые эффективные из существующих механизмов, такие, как специальные докладчики, а также тесные связи с неправительственными организациями. Естественно, в центре этого процесса будут консультации с Верховным комиссаром, и она готова помочь в этом. Давайте все внесем свой вклад в реализацию этой идеи на практике, чтобы показать, что Организация Объединенных Наций также серьезно относится к вопросу защиты прав человека, как и к вопросам обеспечения безопасности и развития.
Дамы и господа,
Права человека — это то главное, что определяет лицо Организации Объединенных Наций. Мужчины и женщины во всем мире ожидают от нас утверждения всеобщих идеалов. Они хотя видеть в нас их союзника и защитника. Они хотят верить, что мы сможем вскрыть сущность нетерпимости и защитить права слабых и не имеющих возможности выразить свое мнение.
Мы очень долго тешили себя подобными иллюзиями относительно наших способностей. Однако разрыв между теми ожиданиями, которые мы воплощали, и тем, что мы фактически можем сделать, увеличился. И выход здесь не в том, чтобы урезать нашу смелую программу в области прав человека, а в том, чтобы сделать такие улучшения, которые позволят нашему механизму оправдать чаяния народов мира.
Те, кому мы служим, не поймут и не примут никаких оправданий, если мы будем не в состоянии действовать. Поэтому давайте покажем, что мы отдаем себе отчет в том, что поставлено на карту.
Большое спасибо за внимание.